|
Вполне понятно, что проблема нынешнего состояния русского языка чрезвычайно остра и тревожна, а тема эта - поистине необъятна. Поэтому постараюсь коснуться лишь некоторых ее аспектов, причем с точки зрения рядового россиянина, а не специалиста-лингвиста или имеющего хоть какое-то отношение к определению судеб нашей страны. На последний момент хочу обратить особое внимание, потому что, все происходящее ныне с русским языком впрямую зависит от того, что происходит в России.
То, что очень многое сейчас в русском языке стремительно изменяется, само по себе, в принципе, не должно б вызывать тревоги, потому что язык, "живой, как жизнь", меняется, совершенствуется и развивается - постоянно. К примеру, окажись сейчас в нашем зале человек времен Киевской Руси, мы вряд ли в полной мере поняли все, что он захотел бы нам сказать. Так, знаменитое "Слово о полку Игореве" много раз переводили лучшие знатоки древнерусского языка, но до сих пор специалисты считают, что кое-что в текстах переводов вызывает сомнения.
Кстати сказать, многие из нас со школьных лет неправильно воспринимают даже само название этого замечательного произведения: как "Слово" о воинском подразделении князя Игоря - "полку", хотя в действительности это "Слово о походе Игоря".
Или возьмем пример из жизни нашего Владимирского края. Думаю, только специалисты помнят, что когда-то знаменитых на Руси владимирских плотников звали - "аргун". Теперь же это слово сохранилось лишь в фамилии - Аргунов.
Слова, выражения, грамматические обороты менялись и на протяжении последнего периода, когда русский язык принято называть "современным". Так, если Белинский хотел похвалить какую-то книгу, он говорил, что она - "пошлая", те пошла в народ. Нынешнее оскорбительное "негодяй" не так давно было всего лишь термином: "негодный к воинской службе"…
Чинить препятствия естественному развитию языка (даже - из самых лучших, патриотических побуждений) нелепо и бесполезно. Ростки нового все равно пробьются через искусственные препоны, как трава весною - через асфальт. Вспомним по этому поводу деятельность очень популярных в свое время славянофилов, которые предлагали вместо "чуждого" на их взгляд, русскому языку употребления "иноземных" выражений вроде "Франт в галошах идет по бульвару из цирка в театр" говорить "по-исконно патриархальному": "Хорошилище грядет по гульбищу из ристалища на позорище в мокроступах".
Наш язык, как и любой другой, имеет массу самых различных заимствований из других языков мира, начиная от лексических и кончая фразеологизмами, теми или иными представлениями о сути происходящих в обществе явлений, морально-нравственными категориями. Все это органично встроено в систему нашего языка и воспринимается как нечто совершенно родное, естественное, подлинно русское.
В этой связи позволю себе сослаться на такой эпизод из собственной жизни.
Когда мне довелось оказаться в Южном Йемене, я сказал своим "подсоветным": "К сожалению, из арабского языка знаю только цифры". - "Нет, мусташар (советник), - ответили мне, - цифр ты не знаешь. Зато знаешь некоторые слова - "сундук", "майдан"…" Кстати, для интереса, подлинные арабские цифры выглядят так…
Для чего я сказал обо всем этом?
Для того, чтобы сразу же отмести упреки в неприятии новых процессов в русском языке, в "зашоренности" и привычке к старому. То есть все то, что приписывается людям старшего поколения, якобы ворчащим по поводу "любых перемен" только лишь потому, что уже не способны понять их и приспособиться к "новой реальности". Но, к сожалению, беда как раз в том, что чересчур многие слишком легко ко всему приспосабливаются, не давая себе труда задуматься над сутью происходящего. Хотя, правда, удивительная "гибкость" при этом проявляется - вполне осознанно и небескорыстно.
Так, еще совсем недавно слово "социализм" рассматривалось теми, кто до этого прославлял содержащийся в нем смысл, но затем рьяно взялся за "демократические преобразования", как нечто отжившее: "Никаких измов!" Правда, вскоре один из "измов" ими был принят: "Возрождаем капитализм". И вот новейший поворот: "Капитализм строить не хотим - будем бороться за социализм!" Всячески обруганное и высмеянное было слово вновь приобрело статус - вполне уважаемого.
По-моему, объяснять причину таких "пируэтов" излишне: и так все понятно. Народ на себе ощутил смысл и цель произошедших перемен, а соответствующие политики уловили суть изменившихся настроений.
Однако тревогу вызывает вовсе не анекдотически быстрая "смена вех" в зависимости от того, куда ветер дует, а сознательное, настойчивое, я бы даже сказал - безжалостное использование языковых явлений для поднятия вполне определенного - направленного ясно в чьи паруса - ветра. Раболепное преклонение перед Западом, особенно - перед "светочем демократии" США - породило в русском языке явно выраженное явление: вестернизацию. Или, по другой терминологии, - американизацию. Английские, с американским "акцентом" слова, понятия, даже грамматические построения буквально одолевают наш язык.
Доходит до парадоксов! Даже дети, насмотревшись иностранных мультфильмов, нередко вместо привычного "Ой!" выражают эмоцию "по-английски": "Вау!", а домохозяйки, опять-таки после "импортных" сериалов, созваниваются с подругами: "Надо в шопы сходить". Прикупить картошки с моркошкой - уже "несовременно": вот шопингом заняться - другое дело!
Рамки выступления, разумеется, не позволяют привести хотя бы малую часть примеров, иллюстрирующих то, как в наш родной язык внедряются не только новые термины, необходимые для отражения процесса технического прогресса, но и такие слова, которые вытесняют уже имеющиеся, наши. Зачем? Да затем, чтобы если уж обезьянничать перед Западом, так - по полной! Возьмем те же "шопы".
Но не только в бездумном подражательстве суть дела, хотя и оно - далеко не безвредно. А чтобы оппоненты не обвиняли тех, кто проявляет озабоченность, в "зашоренности" или "увязании в прошлом", стоит напомнить о том, что в безусловно передовой, как принято теперь выражаться, "цивилизованной" Франции при наиболее крупных СМИ есть специальные общественные советы из самых образованных активистов, которые строго наблюдают за тем, чтобы чужеземные слова не употреблялись без надобности, а за небрежение родной речью нередко следуют наказания, вплоть до лишения лицензий.
Особый смысл нынешнего внедрения в русский язык американизмов и прочих заимствований - в навязывании с помощью этого чуждых нам взглядов, традиций, образа мышления. Вот, мол, с кого нужно брать пример!
И не только. За чужими, вроде как "культурными" словами мы по своей извечной доверчивости к "учености" зачастую не сразу улавливаем суть того, что нам преподносится. "Ваучер" - что это такое? Вроде, звучит! И миллионы людей - попались на элементарную удочку. Скажи по-русски "присвоение" - сразу станет ясен замысел: прибрать к рукам кучкой ловкачей общенациональное достояние, а "приватизация" - сошло.
А придание отвратительным явлениям этакой даже элегантности! Не "проститутка", а "путана", не "убийца", а "киллер", не "спекулянт", а "бизнесмен"…
Неуважение к родному языку неминуемо сказывается не только на уровне профессионализма тех, для кого язык - это, если можно так выразиться, рабочий инструмент, но и на культурном уровне всего общества. Так, если журналисты или публичные политики не видят разницы между словами "одеть" и "надеть", не задумываясь утверждают, что такой-то парень "с честью выдержал первое боевое крещение под Грозным", но после "демобилизации" "воин" не нашел себя…
Безусловно, у каждого имеющего отношение к журналистике есть целая коллекция таких "перлов": "прейскурант цен", "мебель из Италии и стран Европы", "шофера, одеть шинеля" и т. д. и т. п. Однако я вовсе не хотел бы выглядеть этаким мэтром, поучающим других - каждый из нас не гарантирован от обидных, зачастую просто нелепых ошибок или просто - слов-паразитов.
Опять-таки приведу пример из собственной практики. Во время работы в окружной газете Закавказского военного округа я долго не замечал своего увлечения словом "является": "он является отличником", "является спортсменом-перворазрядником", "является примером для других". Но вот в редакционной стенгазете, основанной, кстати сказать Ираклием Андрониковым, появилась карикатура: "Явление Буреева читателям" с вырезками из моих публикаций. Все! Урок - на всю жизнь. Так что лучше подобного "взаимоконтроля" в коллективе (если он, конечно, не обременен склоками и завистью) - для борьбы с недостатками не найти.
Однако беда сейчас в том, что о качестве журналистского труда мало кто заботится: лишь бы гнать строку, а читатель все проглотит. Более того, трудно отделаться от мысли, что многие отрицательные явления в языке насаждаются - умышленно и вполне целенаправленно. Так, часы в школьных программах на родную словесность безжалостно урезаются. То ли два, то ли три миллиона беспризорников (никто не знает точно) вообще не ходят в школу. Как до революции и в первые годы после нее в армию стали призываться юноши, не способные даже прочитать текст воинской Присяги. С экрана телевизора называющие себя деятелями культуры призывают активно пользоваться матом не только в обыденной жизни, но и в художественных произведениях. Что и активно демонстрируют на практике!
Как это ни дико звучит, под такую, с позволения сказать, "идеологию" даже соответствующая "теоретическая база" подводится. Вот всего лишь один преудивительнейший тому пример, который, несмотря на то, что он большинству здесь присутствующих наверняка известен, я, тем не менее, напомню.
Несколько лет назад в одной из центральных газет появилось сообщение о том, как не кто-нибудь, а кандидат филологических наук Виктор Шаповал "перевел" "Слово о полку Игореве" на "язык современной молодежи" и воровскую "феню", при этом обосновав свое "творение" ссылкой на то, что, дескать, когда-то и язык Пушкина поначалу многим казался непривычным. Но ведь потом-то - привился!
А вот что надеется "привить" этот ученый муж.
Само название бессмертного произведения у "продвинутого" филолога выглядит так: "Спик о тусовке Гарика-милитариста". "Спик" предваряется "въездником": "Высоко-законно ль, керифаны,/ Нам базар на Игорька свернуть?" О Бояне, о котором у Заболоцкого сказано: "И на стадо лебедей чуть свет/ Выпускал он соколов десяток", Шаповал "повествует": "Клевый лабух был Боян,/ Аж лесных зверей стремал". Перед битвой князь Игорь обращается к дружине так: "Без мочилова, пиплы,/ Западло казать тылы/ Чмаровитой черноте". Поэтому "В кайф поцокать пацанам заточки/ Об копченых бритые чаны!"
И в таком духе - все гениальное древнерусское произведение! Даже плач Ярославны представлен так: "Ярославна, хайлайфисточка,/ Гонит край, как мазохисточка/… Вабит так, шо Галич и Дунай/ Семанят ее жалкимный хай"…
Но самое интересное, что "творение" это (свобода слова!) издано брошюрой и "пошло в люди". Так, по словам "переводчика", его племянник, который перед экзаменом поленился прочитать "Слово…", но зато чуть ли не наизусть заучил дядин "Спик", получил четверку!
Удивительно и то, что рассказавший в общероссийской газете о "новаторе" журналист не видит в действиях "компрачикоса русского языка" ничего зазорного. Даже подспудно как бы втолковывает нам: все нормальненько! Ему и в голову не всплеснула мысль: а что если бы кто-то вдруг решил перестроить в стиле вкусов нынешних нуворишей, скажем, церковь Покрова-на-Нерли или покрыть ее белокаменные стены похабными "графитти"? Общественность же, судя по всему, проглотила издевку - во всяком случае, никаких возмущенных писем читателей та газета после сенсационного представления "новатора", насколько я смог проследить, не напечатала. Дебилизация населения и опошление наших святынь нынче - в моде!
Мне думается, забота общества о судьбе родного языка не только своевременна, но и крайне необходима. Ибо давно известно: даже оккупированный народ способен выжить и воспрять, но если у него отняли язык, обычаи, традиции, культуру, такой народ обречен на неминуемую гибель.
|